В начале ноября сомалийские власти конфисковали шесть разобранных турецких беспилотников в международном аэропорту Могадишо, которыми Анкара намеревалась оснастить сахельские экстремистские группировки и сомалийский аль-Шабаб. 

Однако давление Турции вынудило сомалийские власти освободить турецких инженеров, сопровождавших миссию.

Инженеры утверждали, что дроны предназначены для сельскохозяйственных целей.

Это неоднозначное открытие сделано вашингтонским ведущим аналитиком в области обороны и академиком, сотрудничающим с Пентагоном США, Майклом Рубиным (Michael Rubin).

Было бы странно предполагать, что утверждение задержанных турецких инженеров, соответствовало действительности. Цена дронов составляет 780 000 долларов, что далеко от финансовых возможностей любого сомалийского фермера.

Кроме того, согласно турецким экспортным лицензиям, дроны имеют продолжительность полета 3-4 часа и грузоподъемность, которая предполагает скорее военную, чем сельскохозяйственную роль.

Неслучайно Турция помогла создать значительную базу дронов, укомплектованную турецкими и сомалийскими разведчиками, рядом с Национальным агентством разведки и безопасности Сомали, службой, которая поддерживает, а не блокирует самые радикальные террористические группировки в стране.

Поскольку Турция оказывает помощь не только сомалийским террористическим группам, но и режиму геноцида в Эфиопии, и суданским исламистам, турецкая база беспилотников в Могадишо представляет собой серьезную угрозу стабильности и безопасности в регионе.

Силы Сомали, Эфиопии и Судана, заинтересованные в демократическом будущем, все чаще сталкиваются с угрозами, но игнорируются Западом.

База беспилотников в Сомали – не единственная проблема.

В начале 2021 года Реджеп Тайип Эрдоган объявил, что Турция построила базу беспилотных самолетов на захваченных в 1974 году территориях Кипра.

«Турция для нас – это не 780 000 квадратных километров, Турция для нас – повсюду», – характерно заявил тогда Эрдоган.

База ВВС в Гечиткале, как ее переименовал Эрдоган, расширяет зону действия турецкого парка дронов, давая возможность угрожать Израилю, Египту, Суэцкому каналу и судоходству в Восточном Средиземноморье в целом.

Проблема не только в Турции. Иран использовал свои беспилотники, чтобы нанести удары по Саудовской Аравии и экспортировал средства для их создания “Хезболле”, шиитской  исламистской военизированной группировке “Асаиб Ахль аль-Хакк” и хуситам.

Пакистанские беспилотники теперь угрожают и Индии.

Белый дом не должен игнорировать эти атаки: дроны станут более дорогими и более усовершенствованными со временем и опытом.

Соединенным Штатам необходимо разработать многогранную стратегию ответа. Конгресс должен гарантировать, что союзники США, которым угрожают турецкие, иранские или пакистанские беспилотники, имеют качественное военное преимущество – и что касается дронов, и что касается защиты от дронов.

Размещает ли Турция дроны на оккупированных территориях Северного Кипра? Значит ли это, что в таком случае Пентагон должен обеспечить беспилотниками Кипр и Грецию, чтобы уравновесить возможности?

Поставляет ли турецкая армия беспилотники все более нестабильному правительству Сомали?

И не пришло ли тогда время предоставить Кении и другим соседним странам БПЛА для борьбы с турецкой угрозой?

Поставляют ли Иран и Турция Эфиопии дроны для использования против собственного народа?

Соединенные Штаты должны дать какой-то ответ.

Такая же потребность в защите существует и в Армении, Эмиратах и Саудовской Аравии. Индия также должна стремиться к качественному военному преимуществу, поскольку Пакистан и, возможно, даже Турция снабжают дронами террористов в Кашмире.

Израиль представляет собой более сложный случай, поскольку он является не только потенциальной жертвой ударов турецких беспилотников, но и проблемой: правительству Байдена придется оказать экономическое и дипломатическое давление, чтобы прекратить поставки израильских беспилотников в Эфиопиию и в Азербайджан.

Пассивная позиция США перед лицом растущей угрозы – это одновременно и потеря лидерской позиции, и ответственность, которая с этим связана.

“Предполагается, что отношения с Америкой должны быть путем к безопасности, а не угрозой для страны-союзника”, – это замечание Майкла Рубина (Michael Rubin) требует от США брать на себя ответственность перед своими союзниками.

Майкл Рубин считается «ястребом» демократов, и его предложениям прислушиваются даже республиканцы. У Рубина четкая антитурецкая позиция, он считает, что Анкара больше не служит американским интересам, и достойна наказания за то, что подает пример другим.

Сахель – степная полоса земли к югу от пустыни Сахара в Африке. Он простирается с запада на восток, от северного Сенегала тянется в южную часть Мавритании, центральную часть Мали, северную Буркина-Фасо, центральный Нигер, северную Нигерию, центральный Чад, центральный Судан, затрагивая небольшую территорию к северу от Южного Судана и заканчивается в северной части Красного моря.

Но сейчас в своих интересах Анкара продвигается еще дальше и уже «тянется» к Центральной Африке, пытаясь оказывать влияние на экстремистские группы с мусульманским населением.

Цель Анкары – оказывать давление на нестабильные африканские правительства, заставляя их служить интересам Турции и предоставлять ей свое геополитическое пространство.